Валентин Александрович Серов

Серов, этот угрюмый с виду человек, отличался страстной любовью к окружающему миру, к жизни, к своему народу. И эту страсть к жизни он гениально передавал в своих произведениях, превращая их тем самым в творения, вечно трогающие и вечно волнующие человека.

Серов с девяти лет начал учиться у Репина. В мастерской для рисунка обычно ставился гипс, а для упражнения в живописи — натюрморт. Дома, особенно в зимние вечера, мальчик по памяти рисовал животных.

Имея перед глазами прекрасный пример деятельности великого труженика в искусстве И. Е. Репина, Серов с ранних лет усвоил мысль, что и для художника один природный талант без настоящей учебы и упорного труда — ничто. В своих воспоминаниях о Серове Репин писал: «Были две совершенно разные фигуры того же мальчика: когда он выскакивал на воздух и начинал прыгать на ветерке, — там был ребенок. В мастерской он казался старше лет на десять, глядел серьезно и взмахивал карандашом решительно и смело».

В 1879 году Серов переехал на жительство в семью Репина. Летом вместе со своим учителем работал в подмосковном Абрамцеве, следующее лето, 1880 года, провел на юге России, где Репин писал этюды для картины «Запорожцы». По возвращении в Москву Репин порекомендовал Серову поступить в Академию художеств к знаменитому педагогу Чистякову. Серов полюбил Чистякова и всю свою жизнь считал последнего истинным учителем «вечных, незыблемых законов формы».

После окончания учебы в Академии художеств Серов с методической последовательностью стал изучать природу во всем ее живописном богатстве.

В своих ранних пейзажных работах «Волы» (1885), «Осень» (1886) молодой художник добился больших успехов, которые порою по плечу только значительному мастеру.

Поездка в Италию в 1887 году вместе с М. А. Мамонтовым и И. С. Остроуховым повышает его художественную культуру. Искусство великих мастеров прошлого воодушевляет молодого художника, и он, полный страстного желания творить, возвращается в Россию.

В 1887 году Серов создает свой первый шедевр портрет-картину «Девочка с персиками» (В. С. Мамонтова), а в 1888 году вторую свою значительную картину — «Девушка, освещенная солнцем» (М. Я. Симанович). В этих небольших полотнах с исключительной щедростью раскрылись живописные богатства, высмотренные художником в жизни, в природе. В картинах чудесная живопись, обилие света и воздуха и в то же время изумительная крепость формы и мастерство рисунка.Здесь Серов, как и в последующих своих произведениях, продолжал путь своего учителя Репина.

Задачи, поставленные Серовым, принципиально те же, что и в произведениях Репина этих лет, например «Стрекоза» (В. И. Репина, дочь художника) (1884) или более позднее его произведение «Осенний букет» (В. И. Репина, дочь художника) (1892) и другие. Отталкиваясь от достижений Репина, Серов продолжал и развивал его традиции. Вся величайшая портретная галлерея Серова является достойным продолжением репинской портретной галереи. Серов создал яркие образы (типы) людей исторически неповторимых, людей своего времени — деятелей культуры, буржуа, чиновников и др.- Автор многочисленных портретов, Серов никогда не повторялся, он всегда искал нового живописного выражения образа человека и всегда находил это выражение.

Репин писал о Серове: «Он не терпел в себе и в других ни малейшего избитого места: ни в движениях, ни в разговоре, ни в живописи, ни в сочинении, ни в позах своих портретов». Это замечательное качество Серова поучительно не только для молодых художников, но и для некоторых больших советских мастеров. Художник, штампующий свои отдельные удачно найденные приемы, перестает развиваться и быстро надоедает зрителю. Всегда Следует помнить, что только в постоянном развитии и поисках нового заложен успех роста и обогащения искусства.

В картинах «Девочка с персиками» и «Девушка, освещенная солнцем» Серов дал образцы реалистической живописи: два портрета, два лица типично русских, простых, полных молодых сил и здоровья. Живописная свежесть передачи обстановки и природы сливается и гармонирует с человеческими образами.

О картине «Девочка с персиками» Серов говорил Игорю Грабарю: «Писал я больше месяца, измучил ее, бедную, до-смерти, очень хотелось сохранить свежесть живописи при полной законченности, — вот как у старых мастеров. Думал о Репине, о Чистякове, о стариках».

Из произведений 1888 года выделяются портрет Н. Я. Дервиз с ребенком и пейзаж «Пруд». Последний замечателен той же полнокровной реалистической живописью, что и пейзаж в картине «Девушка, освещенная солнцем». Пожалуй, «Пруд» является еще большей творческой удачей художника.

В пейзажах Серов стремился показать характер русской природы, самой обычной и простой. «Октябрь» (1895), «Баба в телеге» (1896), «Серый день» (1897), «Полосканье белья» (1901) и другие пейзажи насыщены большим настроением и чувством. Художник поэтизирует простые мотивы, сельскую природу, русскую крестьянскую лошадку, телегу, деревушку, изгородь с вороной, луга, полоску леса и другие скромные и часто повторяющиеся мотивы. Серов в простом, обычном нашел прекрасное и передал его в своих маленьких картинках. Он нашел живописный язык для выражения своих лучших чувств, своей любви к родной природе.

В портретных работах Серова можно наметить четыре типа, четыре направления: живописно-психологический портрет, интимный, декоративно-обстановочный и парадный.

В интересном портрете оперного певца Таманьо (1890— 1891) художник в первую очередь останавливается на психологической выразительности лица.

Из ранней группы портретов выделяется сложностью поставленных задач портрет художника Константина Коровина (1891). Серова интересует здесь не только проблема психологического раскрытия, но и показ сложной по живописи обстановки и одежды, с преобладанием красных, синих и светлых тонов. Серов преодолел пестроту цвета и прекрасно выделил выразительное лицо Коровина. Только благодаря огромному живописному такту портрет не перерастает в деко-ративно-обстановочный.

Максима Горького Серов изобразил как агитатора, как трибуна. В образе великого писателя Серов показал нового человека —• сокола и буревестника пролетарской революции.

Образ капиталиста-банкира В. О. Гиршмана художник передает в сатирическом плане — хищное выражение лица и привычный жест руки, вынимающей из кармана банковые билеты. Характеристика насмешливая, но убедительная, раскрывающая физиономию банкового дельца.
О своей работе над портретом Серов говорил:    «Я,    покрайней мере, внимательно вглядываюсь в человека, каждый раз увлекаюсь, но не самим лицом индивидуума, которое часто бывает пошлым, а той характеристикой, которую из него можно сделать на холсте. Поэтому меня и обвиняют, будто мои портреты иногда смахивают на карикатуры».

В портретах Серова все больше и больше начинает интересовать характер человеческого лица и его психологическая выразительность. Портреты М. А. (1902), Максима Горького (1904), Г. Н. Федотовой (1905), М. Н. Ермоловой (1905), В. О. Гиршмана (1911) отличаются своей скромной живописью и дают глубокое, проникновенное раскрытие характера человека.

В лице фабриканта Морозова Серов подчеркнул новый тип русского буржуа — культурного, властного, хозяина земли.

В портрете знаменитой актрисы М. Н. Ермоловой Серов добился величайшей психологической и идейной выразительности. Ермолова напоминает величественный монумент. На лице — следы глубоких переживаний. Положением рук, композиционной постановкой всей фигуры и сдержанной черносерой гаммой Серов усиливает выразительность образа.

Среди интимных произведений Серова особенный интерес представляют детские портреты. Они замечательны своей непосредственной передачей детской психики, детского характера, например «Дети» (1893), «Мика Морозов» (1901) и другие. В русском искусстве мало кто умел писать детей так, как Серов.

Серов любил делать портреты-рисунки, порою крупным планом: Изаи (1903), Шаляпин (1905), Боткина (1905) и много других. Некоторые из них по силе художественного исполнения мало уступают его лучшим живописным портретам.

Портреты Г. Л. Гиршман (1907) и О. К. Орловой (1910) являются наиболее характерными среди декоративно-обстановочных портретов Серова.

Над изображением Г. Л. Гиршман Серов работал долго, художником было сделано шесть портретов. Стремясь создать наиболее полное представление о Гиршман, Серов пришел к необходимости написать декоративно-обстановочный портрет, портрет-натюрморт, который лучше всего мог выразить характер этой светской красавицы. Так был создан хорошо известный, выполненный темперой портрет 1907 года.

В портрете Г. Л. Гиршман каждый предмет живет и сам человек становится красивым предметом. При этом нельзя упрекать художника в том, что человек его интересует не больше красивого, живописного предмета. В поисках наиболее правдивого раскрытия образа, Серов мог изобразить Гиршман только так: ведь в действительности она сама, ее быт и жизнь сливаются с мелочностью буржуазной жизни, тонут в массе красивых и дорогих безделушек.
Серов показал Гиршман в типичной жизненной обстановке, предельно заострив характеристику. В портрете Гиршман мастерство Серова проявилось с исключительным блеском.

Из более поздних портретов Серова выделяется портрет О. К. Орловой. Живопись и особенно композиция в портрете менее органичны, чем в портрете Гиршман и во многих других портретах Серова. Здесь налицо влияние тех исканий, которые порождали так называемый стиль модерн. В угоду новым исканиям Серов отказывается от спокойной, плавной линии, предметы обстановки вкомпанованы в картину отдельными частями (стул, стол, рамы картины). Фигура приобрела неестественность и угловатость. Получилось неспокойное, как бы нервное композиционное построение.

Новые тенденции еще сильнее проявились в портрете Иды Рубинштейн (1910). Здесь человек превратился в схему. Репин, который любил Серова и высоко оценивал все его творчество, вынужден был заявить: «Что это? Гальванизированный труп! Какой жесткий рисунок: сухой, безжизненный, неестественный... И колорит серый, мертвый... труп, да, это гальванизированный труп!»

Серов был страстным любителем животных. Большой художественный интерес представляют его иллюстрации к басням Крылова. Над этими иллюстрациями художник проработал пятнадцать лет, начиная с 1895 года. Серов никогда не любил и не умел повторять литературные образы, поэтому он никогда и не был иллюстратором в буквальном смысле этого слова. Для него литературное произведение было только поводом, а не исчерпывающим творческим материалом. Он независимо от литературного образа создавал свой собственный мир животных. Серов искал для своих зарисовок подходящие уголки природы, например ель для вороны из басни «Ворона и Лисица», кочки для басни «Волк и Журавль». Серов внимательно изучал зверей, их повадки. В своих рисунках Серов награждает зверей собственной характеристикой художника. Таковы лучшие рисунки к басням: «Ворона и Лисица», «Волк и Журавль», «Обоз», «Квартет», «Крестьянин и Разбойник», «Тришкин кафтан», «Ворона», «Лев и Волк» и другие. Серов также делал иллюстрации к произведениям Лермонтова, правда мало удачные, и исторические иллюстрации, над которыми он работал в последние годы жизни.

Хотя Серов и находился в дружеских отношениях с художниками объединения «Мир искусства», известными своеобразными иллюстраторами старины, главным образом дворянского быта и культуры XVIII века, но его подход, его отношение к исторической иллюстрации было принципиально иным. Первое, что отличает Серова, — это то, что он вообще по своему творческому направлению не был иллюстратором. Это видно из всей практики работы над историческими сюжетами и, как уже было сказано, над иллюстрациями к басням Крылова. Если А. Бенуа и стремился увести Серова в мир дворянского быта XVIII века, то из этого ничего не получилось. Бенуа вынужден был признать, что «он [Серов.,— П. С.] весь захвачен личностями героев». Серов в своих исторических зарисовках не отказывается от правдивой индивидуальной характеристики героев, а ведь в иллюстрациях типичных представителей «Мира искусства» отказ от конкретных, правдивых социальных характеристик образов исторических личностей был принципом, творческой установкой.

В своих исторических картинах Серов развивал и сохранял традиции реалистической живописи. Наиболее привлекательным историческим деятелем для Серова был Петр I. Над Петром художник работал долго. Он искал и сходство, и психологическую характеристику, и характеристику Петра как общественного деятеля, как строителя русского государства. Серов изучал материалы о Петре, литературу, посещал лекции историка Ключевского. Серов воспринимает Петра как человека, полного энергии,, строителя, государственного деятеля. Он дает правдивый образ великого преобразователя. Написанная темперой работа «Петр I» (1907) — лучшее произведение Серова на эту тему. В этом маленьком произведении Серов достигает монументальности в решении образа Петра, его смешных спутников и индустриально-строительного пейзажа.

В 1910 году Серов создает картины, написанные на темы античной мифологии: «Похищение Европы» и «Навзикая». В этих произведениях, как и в портрете Иды Рубинштейн, сказалось новое стилевое направление в творчестве Серова. Здесь художник отходит от своей реалистической направленности. Эти произведения интересны, в первую очередь,, как искания, но они значительно слабее его полнокровных реалистических произведений.

Для уяснения политических убеждений Серова существенное значение имеют его работы периода революции 1905 года. Для Серова с его исключительным интересом к окружающей жизни, с его чуткостью ко всему происходящему была понятна, хотя и смутно, неизбежность падения старого мира. Среди худояотиков своего времени Серов занимал наиболее демократические позиции. В феврале 1905 года он вместе с Поленовым послал в Академию художеств следующее обращение:

«Мрачно отразились в сердцах наших страшные события 9 января. Некоторые из нас были свидетелями, как на улицах Петербурга войска убивали беззащитных людей, и в памяти нашей запечатлена картина этого кровавого ужаса. Мы, художники, глубоко скорбим, что лицо,, имеющее высшее руководство над этими войсками, пролившими братскую кровь, в то же время стоит во главе Академии художеств, назначение которой — вносить в жизнь идеи гуманности и высших идеалов».

В знак протеста Серов вышел из Академии художеств, отказался от писания официальных заказных портретов и, в свою очередь, написал ряд произведений, в которых проявились его радикально-демократические настроения. Серов делает острые карикатуры на Николая II и царицу. Серов вышел на улицу и принял участие в траурной процессии похорон убитого черносотенцами московского большевика Баумана, а после написал картину-эскиз этих всенародных похорон большевика.

Революция 1905 года плодотворно отразилась на творчестве Серова. Серов в период революции и после, кроме острых сатирических работ против царизма, создал большое количество замечательных реалистических портретов деятелей русской культуры: Горького, Станиславского, Москвина, Качалова, Шаляпина, Федотовой, Ермоловой и др.

Для второй половины XIX века подлинными выразителями передового русского искусства были передвижники — ни одно последующее художественное течение не смогло занять подобного положения. В начале XX века Серов был из тех немногих, которые держали знамя реалистического искусства. В обстановке разложения и распада в кругу буржуазной художественной интеллигенции Серов сохранял свою реалистическую линию. Всякие отступления от реализма в творчестве Серова являются случайными, эпизодическими моментами. Серов — не импрессионист и не «мирискуссник»: он продолжатель лучших реалистических традиций передвижников и в первую очередь традиции Репина. Правда, Серов, как и Репин, в своем творчестве использовал живописные достижения импрессионистов, но использовал критически, не разрушая свое реалистическое искусство, а обогащая его. И здесь Серов, как и Репин, является примером отношения к наследству импрессионистов для всех советских художников.

Великий художник И. Е. Репин и замечательный художественный критик, идеолог передвижничества В. В. Стасов высоко ценили реалистический талант Серова.

«Среди всей этой массы страшных или безумных картин, писал

В. Стасов о выставке «Мира искусства», - едва ли не единственным светлым исключением являются произведения Серова. Этот человек - настоящий, верный и справедливый талант, и можно только новый раз подивиться, как он держится и существует среди чумного сектантского задворка русских декадентов».

В оценке Серова Стасов был глубоко прав.