Иван Иванович Шишкин

Еще в 1848 году, не закончив курса в казанской гимназии, Шишкин приступил к самостоятельным занятиям рисованием и живописью, а в 1852 году был принят в Московское училище живописи и ваяния, в котором занимался под руководством А. Н. Мокрицкого, ученика А. Г. Венецианова. Пристальное изучение натуры, внимательное, почти естествоиспытательское исследование форм живой природы — вот главный результат его пребывания в училище. Перейдя в 1856 году в петербургскую Академию художеств, он соприкоснулся с господствовавшей в ней практикой «сочинения» внешне эффектных пейзажей. Однако академический условно-романтический пейзаж его не удовлетворял. Относящиеся к 60-м годам слова художника: «Главнейшее дело пейзажиста есть прилежное изучение натуры, вследствие чего картина с натуры должна быть без фантазии», свидетельствуют об этом.

В картине «Рубка леса» (1867) Шишкин воспроизводит, а точнее перечисляет, все то, что попадает в поле его зрения, не забывая и пересчитать годичные кольца на торце спиленного дерева. Картины «Прогулка в лесу» и «Полдень. В окрестностях Москвы» (1869) говорят о другой, лирической стороне таланта художника. В первой из них Шишкин «рассказывает» о березовой роще, в которую отправилось на прогулку барское семейство, и ни одна подробность: ни валун на переднем плане, ни замшелые корни старого дерева, ни ствол сломанной березы с ободранной корой — ничто не ускользнуло от его пытливого взгляда, однако до художественно-образного обобщения здесь еще очень далеко. Иное дело «Полдень. В окрестностях Москвы». Сам характер избранного художником мотива: низко взятая линия горизонта, благодаря чему кажется бескрайней чуть всхолмленная равнина, проселок, вьющийся меж хлебов, излучина реки вдали и над всем этим высокое, серебристое, покрытое облаками небо — воспринимается как типический, обобщенный русский пейзаж.

Шишкина справедливо называли «певцом русского леса». На протяжении всей своей творческой жизни он вдохновлялся образами родного ему Прикамья, делая уральскую природу своеобразным мерилом эпического величия России. В картине «Сосновый бор. Мачтовый лес в Вятской губернии» (1872) прозвучала мысль о ее неизбывных силах: на берегу тихого мелководного лесного ручья тянутся к небу еще молодые, но уже крепкие, стройные сосны. В этом произведении Шишкин-аналитик достигает еще большей органичности образного решения.

В том же 1872 году И. Н. Крамской в письме к Ф. А. Васильеву справедливо назвал Шишкина «человеком-школой», «верстовым столбом в развитии русского пейзажа». Произведения выдающегося мастера становятся украшением начавших в это время свою деятельность выставок художников-передвижников, одним из создателей и бессменным участником которых он был от их зарождения и до последних дней жизни.

Однако в том же письме Крамской отметил, что Шишкин «знает пейзаж ученым образом... и только знает», что у него нет «струнки... которая могла бы обращаться в песню. Ну чего нет, того нет. Шишкин и так хорош. ...Он все-таки неизмеримо выше всех, взятых до сих пор... но дальше нужно другое».

То, что «другое» нужно, но не только «дальше», а и теперь, Шишкин сам хорошо понимал. Важную роль в постижении им поэзии природы играли этюды «Береза и рябинки» (1878). «Полевые цветы у воды». В обеих работах, несомненно, присутствует лирическое и даже сказочное начало, отдаленно роднящее их с произведениями В. М. Васнецова. В том же году появляется его знаменитая «Рожь» (1878). Картина, ставшая одним из этапных произведений русской пейзажной живописи второй половины прошлого века, заключает в себе образ простой и эпически мощный одновременно: стена хлебов, бесконечная дорога, высокое небо, могучие сосны. «Изображение природы в связи с жизнью и трудом народа» получило в ней свое конкретное воплощение; так, в ниве золотистых хлебов художник видит дело рук человека, однако содержание картины «Рожь» много шире — это образ самой России.

Работа с натуры — основа творческого метода И. И. Шишкина. Свидетельство тому его многочисленные рисунки, а также этюды, в которых от ранних к более поздним усиливалось стремление к обобщенной трактовке форм живой природы, на смену линейно-графическому приходит тональное, живописное начало. Если в ранних этюдах и картинах он скорее рисовал кистью, отмечая приметы пейзажа и не всегда умея подчинить частное общему, то с конца 70-х годов он полностью овладел тональной живописной системой. Особой непринужденностью подкупают его этюды «Папоротники в лесу. Сиверская» (середина 80-х годов) и «Заросший пруд на опушке леса. Сиверская» (1883). В них художнику не изменила присущая ему наблюдательность, но главное, что сумел передать Шишкин в этих небольших полотнах, это ощущение органического единства мира.

И все-таки И. И. Шишкин — прежде всего мастер большой эпической пейзажной картины. В 1884 году он создал величественный пейзаж-панораму «Лесные дали», в котором. не форсируя конкретных примет природы, заговорил поистине высоким слогом. Мир «Лесных далей» — не интимный мир. он помогает человеку настроиться на торжественный лад, подняться до его величия. Оно нашло свое выражение в гармоничном соотношении земли и неба, в мерных ритмах развития пространства в глубину, туда, где легкое марево постепенно скрадывает бесконечные дали.

Вершин мастерства Шишкин достигает во второй половине 80 — конце 90-х годов. Свидетельство тому произведение. которое он именовал этюдом,— «Сосны, освещенные солнцем» (1886). То, что это полотно написано целиком с натуры, очевидно. Важнее другое: невиданная до этого живописность, изменение характера самой красочной поверхности. динамичный мазок обобщают природные формы, свободное движение кисти намечает рисунок ветвей и т. п.

Интенсивность света, прозрачные тени, цветовые рефлексы наконец, ранее несвойственная Шишкину непринужденная фрагментарность композиции — все говорит о том, что dh закономерно пришел к художественным решениям, близким тем, которые принесло в русский пейзаж следующее поколение мастеров — В. Д. Поленов, И. И. Левитан и другие.

Эти живописные завоевания нашли свое отражение в картине «Дубки» (1886), главные достоинства которой заключаются в классической ясности композиции и единстве светоцветового решения. В еще большей мере это видно в незавершенном этюде «Дубы. Вечер» (1887), использованном затем при создании картины «Дубовая роща» (Киевский государственный музей русского искусства). Кряжистые дубы-великаны рядом с более молодыми деревьями смотрятся почтенными лесными патриархами. По сравнению с картиной композиция этюда более фрагментарна, органическое единство рисунка и колорита придают ему особую цельность, а некоторая незавершенность, позволяя нам заглянуть в творческую лабораторию художника, убеждает в высоком уровне его мастерства.

С популярностью полотна «Утро в сосновом лесу» 1889) могут поспорить лишь очень немногие произведения классиков русской живописи. Лучи восходящего солнца, позолотившие верхушки деревьев, рассеяли туманную дымку, открыли сокровенную глубину соснового бора ранним утром. Играющие на сломанном стволе упавшей сосны медвежата и стерегущая их медведица были исполнены
художником К. А. Савицким и стали неотъемлемыми органичными компонентами этого произведения.

Работы начала 90-х годов отмечены усилением внутренней сложности и поэтического начала. Природа и человек в них начали жить все более слитно и нераздельно. В 1891 году Шишкин исполнил две картины. Первая — «Дождь в дубовом лесу». Уже само изменчивое состояние природы - задача для него новая, но справился он с ней превосходно. Тропинка, уводящая в глубь дубовой рощи, стена льющегося дождя и застилающего дали, фигурки людей, которые в его ранних работах были не более чем стаффажем, стали здесь неотъемлемой частью природы, одухотворяя ее своим присутствием. Последнее особенн: хорошо чувствуется в картине «В лесу графини Мордвиновой. Петергоф» (1891), в которой изображение старика-лесничего почти сливается с окружающей его чащей стройных сосен.

С 1893 года И. И. Шишкин руководил пейзажным классом Академии художеств, его педагогическая деятельность продолжалась недолго, но авторитет художника среди молодежи, вступающей тогда в искусство, был исключительно высок.

Скончался художник скоропостижно 8 (20) марта 1898 года в Петербурге, во время работы над очередным полотном. О его значении для русского искусства лучше любых слов говорит само творчество, популярность которого у зрителей огромна; наследие замечательного мастера пейзажа, чьи полотна украшают крупнейшие художественные коллекции нашей страны, является национальной гордостью.

Произведения, воспроизведенные в данном комплекте, дают наглядное представление о том, как богато и полно творчество Ивана Ивановича Шишкина отражено в собрании Государственной Третьяковской галереи.

В. Розенвассер