Пожалуй, нигде в мире значение этого понятия — «окружающая среда» — не раскрывается с такой полнотой, как здесь, в Ангкоре. Этот древний камбоджийский город, столица кхмерского государства в IX— XIV веках, являет собой яркий пример борьбы цивилизации за обеспечение средств для производства избыточного количества продуктов питания, без чего в условиях неблагоприятного окружения - джунглей Индокитайского полуострова — был бы невозможен расцвет высокой культуры.

В этой статье мы постараемся кратко охарактеризовать основные моменты, определившие своеобразие ангкорской цивилизации, ее несравненной архитектуры, к судьбе которой привлекло внимание нынешнее развитие событий в Юго-Восточной Азии.

Влияние развитой индийской цивилизации, и в особенности ее религии и искусства, стало распространяться на соседние с Индией страны и районы Азии еще до начала нашей эры. Первым воздействию буддизма подвергся Цейлон — в III веке до н. э. В Бирме, Индокитае, на островах Ява и Бали это влияние проявилось лишь в первых веках нашей эры. Торговля экзотическими товарами между Дальним Востоком и Римской империей проложила те пути, по которым буддизм и индуизм распространялись по всей Юго-Восточной Азии. Связи, установившиеся в ту далекую эпоху между Индией и Дальним Востоком, сохранялись в ряде случаев в течение многих веков, хотя и потеряли свой первоначальный коммерческий характер. В этой части мира произошел своего рода раздел сфер культурного влияния между Индией и Китаем; это отразилось и в самом названии полуострова, который орошается тремя реками: Менамом, Меконгом и Красной. Первые две протекают там, где развивались культуры, испытавшие сильное влияние Индии; третья несет свои воды в районах, ощущавших воздействие китайской культуры.

Влияние индийской культуры проявилось в первых же кхмерских архитектурных сооружениях из твердых материалов. Однако известно, что еще до них в дельте реки Бассак, в долине нижнего Меконга, существовала древняя кхмерская столица Окео. В III веке н. э. этот город располагался на прямоугольной площадке длиной 3000 и шириной 1500 метров. Площадку эту образовывали пять земляных террас, разделенных рвами с водой. Святилища, находившиеся в этом районе (китайцам он был известен тогда под именем Фунань), были, вероятно, возведены из таких недолговечных материалов, как дерево и солома, и поэтому никаких следов от них не осталось.

Среди первых известных нам памятников нужно назвать прежде всего святилища в Самбор Прей Кук. Этот город в Камбодже занимал территорию примерно 2 квадратных километра. В начале VII века здесь была столица империи Чен-ла, и постройки ее были довольно-таки внушительными: святилища, выложенные из кирпича, окруженные квадратными оградами, венчались высокими башнями со ступенчатыми сводами. Конструктивная особенность этих башен — поставленные друг на друга, постепенно сужающиеся кверху объемы—придавала им легкость, устремленность ввысь; эта особенность потом повторилась и закрепилась в кхмерском каменном зодчестве.

В течение VIII века, после раскола империи Чен-ла на два царства, история которых нам мало известна, сколько-нибудь заметных явлений в дальнейшем развитии кхмерского искусства не было. В Малайзию и Индокитай проникли яванцы, и влияние яванской культуры сыграло свою роль в ходе формирования ангкорской цивилизации.

Расцвету кхмерской архитектуры предшествовал период созревания, который протекал уже в районе гор Кулен, километрах в 50 к северо-востоку от озера Тонле-Сап, куда камбоджийские правители, как бы предчувствуя, что судьба кхмеров будет решаться в сердце страны, а не в южной дельте (Окео) или на востоке (Самбор), перенесли свою столицу. Именно в этот период (800—850 годы) были заложены подлинные основы камбоджийского искусства, впервые обнаружившие себя в постройках Ро-луоса, неподалеку от Ангкора. В Ронг-Чене был воздвигнут первый «храм-гора», конструктивные принципы которого типичны для всей последующей кхмерской архитектуры. В нем выявляется единение двух архитектурных форм, унаследованных от Индии через посредство Явы: ступы, искусственного возвышения, вокруг которого совершают ритуальное шествие буддисты (характерный пример - Боробудур), и многоярусного индуистского храма, образцом которого являются храмы Махабалипурама в Индии.

Таким образом, «храм-гора» — это ступа, увенчанная квадратной формы святилищем, над которым возвышается многоярусная, утончающаяся кверху кровля. В целом эта композиция как бы символически воссоздает город богов, воздвигнутый, согласно индуистской мифологии, на священной горе Меру.

Построенный на заре IX века к северо-западу от Ангкора храм Ак-Юм представляет собой еще одну попытку воплотить в храмовом ансамбле эту идею. Весьма возможно, что этот храм был построен по приказу Джаявармана II, который долгое время жил при дворе яванских царей династии Шайлендра и в правление которого царский двор окончательно обосновался в районе Ангкора.

Но лишь со строительством Ролуоса в юго-восточной части Ангкора, предпринятым Индраварманом II (877—889),   специфические черты кхмерской архитектуры оформились в окончательном виде. Именно здесь впервые кхмеры не ограничились рытьем каналов для лучшего использования вод, приносимых муссонными дождями, но осуществили широкую программу землеустроительных работ с целью повысить урожайность риса, основного продукта питания во всей Юго-Восточной Азии. Именно благодаря успехам в этом важном деле, обеспечившем экономическое про-
цветание государства, и стало возможно создание огромных архитектурных ансамблей Ангкора.

Индраварман понял, что есть лишь одно средство борьбы с фатальным циклом муссонов, когда в течение четырех месяцев идут сплошные дожди, а в оставшиеся восемь на землю не падает ни капли: нужно хранить излишки воды, а потом, в сухое время года, распределять их по полям.

Так можно было с большей выгодой использовать природные условия Ангкорской равнины: обильное орошение в течение всего года давало возможность снимать до трех урожаев риса в год. Чтобы добиться этого, Индраварман повелел начать широкие гидростроительные работы, в результате которых были созданы огромные искусственные водохранилища баран, где собиралась вода, необходимая для орошения.
Первое такое водохранилище, Долей, прямоугольной формы, длиной 3000 и шириной 800 метров и было создано в Ролуосе. Плотины обеспечивали постоянный высокий уровень воды. Достаточно было лишь открыть проемы в плотинах, и вода в необходимом количестве поступала на рисовые поля. Наполняемое либо по специальным каналам, либо муссонными дождями, это рукотворное озеро емкостью в 6 миллионов кубометров стало источником благосостояния кхмеров. Другие кхмерские правители продолжали начатые при Индра-вармане ирригационные работы. К 900 году н. э., при царе Яшоварма-не, был создан огромный Восточный барай (7000 X 1800 метров), а затем, в 1050 году, — еще больший Западный барай (8000X2200 метров), емкостью более 40 миллионов кубометров.

Бурный процесс освоения Ангкорской равнины вызвал заметные изменения в местном ландшафте. Бесчисленные каналы и ровные квадраты рисовых полей превратили его в своего рода «шахматную доску». Так кхмеры создали свою систему землеустройства, и Ангкорская равнина стала производить ежегодно 150 ООО тонн риса (площадь полей составляла примерно 1000 квадратных километров). В XII веке этого было более чем достаточно для 700— 800-тысячного населения Ангкора; поэтому около 40% урожая риса экспортировалось в менее плодородные страны, туда, где не было такого «рисового завода».

Это своеобразие природной среды, созданной руками человека и полностью подчиненной его интересам, нашло отражение в градостроительных планах, для которых характерна прежде всего ортогональность. Пересекающиеся под прямым углом линии оград и улиц составляли как бы рамку для храма, размещавшегося в самом центре города. В кхмерском государстве все, начиная от перемычек, разграничивающих крестьянские поля, и кончая храмом с его трехпоясными оградами и рвами, соединенными с ирригационной системой, находилось в тесной взаимосвязи...

Это подтверждает и пример Ролуоса, первой крупной столицы в районе Ангкора. Индраварман не ограничился постройкой водохранилища Лолей: в 881 году было начато строительство «храма-горы» Баконг в центре города, называвшегося тогда Харихаралайя.

Этот храм состоит из пяти террас, выложенных из песчаника и почти квадратных в плане. Размеры основания храма — 67X65 метров. Террасы поднимаются на высоту 15 метров, составляя монументальный пьедестал главного святилища. Предпоследнюю террасу окаймляют 12 «часовенок», а вокруг всей гигантской пирамиды располагаются 8 больших кирпичных башен прасат — они построены внутри ограды, размеры которой 160 X Х120 метров. Ограду окружает ров 60-метровой ширины, протяженностью 1500 метров. Вокруг рва располагались дома жителей города — соломенные или тростниковые, установленные на сваях для защиты от наводнения в период муссонных дождей. Вокруг города шел еще один ров шириной 22 метра, образующий квадрат со сторонами 800 метров. Население города составляло 7—8 тысяч человек. Дороги, ведущие к главному храму, пересекали рвы по насыпным дамбам и служили как бы осями, деля город на четыре равные части.

Таково было кхмерское городское поселение в его законченном виде: cарай питал водой рвы города, в центре которого высился «храм-гора» или поднималось царское святилище. Храмово-городской архитектурный комплекс представлял собой сложный технико-экономический и магически-религиозный механизм, обеспечивавший процветание аграрного общества, основанного на интенсивном производстве риса.

В этом и заключается ключ к разгадке тайны кхмерской культуры. Когда комплекс Ролуоса впоследствии будет воспроизведен в новом, вчетверо и впятеро большем масштабе, в Ангкоре, в обнесенных стенами городах Яшодхарапура, еще позднее — Ангкор-Тома, — система останется той же самой. Камбоджийская архитектура служила лишь своего рода декоративным оформлением для ирригационных сооружений.

Боги, изображения которых находятся во внутреннем святилище храма, охраняют и освящают всю эту технику. Кхмерский храм, посвящен ли он индуистским божествам — Шиве, Вишну, Брахме — или (на закате ангкорской цивилизации) Будде-Царю, есть для кхмеров центр мироздания, гора Меру, обитель богов (как Олимп был обителью греческих богов).

Квадратный или прямоугольный в плане храмовый комплекс с его геометрическими подразделениями представляет как бы грандиозную мандалу (индийский графический символ Вселенной), которая включает собственно храм (и он тем самым приходит в гармонию с законами космоса), город — царскую столицу и обиталище людей (и город, следовательно, отождествляется с центром Вселенной), все пространство окружающей равнины (и это связывает равнину с богом, посвящает ее божеству). А панорама в целом пересечена четырьмя осевыми дорогами, которые исходят из святилища и устремляются по кхмерской земле в бесконечную даль...

Такая всесторонняя симметрия расположения построек вдоль осевых дорог — основной композиционный закон строительства храмов в архитектуре стран, испытавших на себе влияние индийской культуры. Но, пожалуй, одни только кхмеры подчинили этому закону буквально все: и архитектуру культовых сооружений, и планировку городов, и даже ландшафт страны.

Именно в таком всеобъемлющем слиянии религиозно-магического и функционально-практического начал и нашел выражение кхмерский народный гений. Эта удивительная способность к синтезу, охватывающему все стороны человеческого творчества, и породила замечательный апофеоз Ангкор-Вата.

Одна из характерных особенностей кхмерского искусства, отличающая его от искусства Индии, берет начало в народной архитектуре древней Камбоджи — в формах свайных деревянных построек с коньковой кровлей, покрытой тростником или соломой. Этот тип жилищ уходит корнями в доисторические времена и резко отличается от строений неолитической эпохи в Индии.

Именно народное искусство, нашедшее великолепное выражение в кхмерских барельефах (в Ангкор-Вате, и особенно в Байоне), породило некоторые, наиболее типичные формы ангкорской архитектуры. Его влияние отчетливо ощущается, например, в том, что кхмеры, создавая каменные строения, перенесли в них многие черты народного деревянного зодчества.

Таковы, например, баллюстрады окон, воспроизводящие в песчанике деревянную загородку у входа в хижину; коньковые кровли, имитирующие в камне плотницкую технику далекого прошлого; столбики вдоль галерей, приподнятых над землей, — они напоминают о свайных мостиках селений в районе озера Тонле-Сап; украшения окон и дверей и т. д.

Все эти особенности издавна присущи кхмерскому искусству и не являются заимствованием индийских моделей. Таким образом, можно сказать, что кхмерское зодчество питалось из двух источников — народного кхмерского искусства и индийской культуры.

Символизм архитектурных форм был свойствен уже шедевру Индра-вармана в Ролуосе («храм-гора» Ба-конг). Но знания и опыт зодчих продолжали расти, и архитектура становилась все более сложной и в то же время — все более цельной и самобытной. Так, возрастает роль тех вытянутых в длину павильонов, которые в Баконге располагались по обе стороны осевых дорог. Они начинают даже «взбираться» на ступенчатые платформы «храма-горы». Вскоре эти павильоны занимают уже весь периметр этажей пирамиды. Здесь мы видим гениальный процесс упрощения, который привел (например, в храме Такео) к возникновению основного элемента кхмерской классической архитектуры: опоясывающих галерей.

Павильоны смыкаются воедино, разрывы между ними исчезают, и внешняя стена образовавшейся таким образом сквозной галереи выходит на край каждой платформы; осевые
входы (по индусской терминологии, гопуры) и угловые башни довершают композицию. Концентрические пояса галерей на платформах символизируют горные цепи, окружающие мир людей; их, в свою очередь, омывают воды изначального океана, который символизируется рвом с водой, опоясывающим город.

Тем временем накапливался и технический опыт: храмы, которые строили теперь из камня и кирпича, стремясь обеспечить вечным богам обиталище из вечных материалов, научились венчать кровлей, где деревянный остов и черепица уступили место ложносводчатым перекрытиям из песчаника.

Наконец, в классический период много внимания было уделено совершенствованию декора. Использование
тесаного камня способствовало также и улучшению качества скульптуры. Одной из первых по-настоящему классических в этом смысле построек является небольшой храм Бантей-Срей, примерно в тридцати километрах к северу от Ангкора. Планировка этого прелестного памятника совершенно оригинальна, ибо здесь мы встречаемся не с «храмом-горой», а с храмовым ансамблем, развернутым в горизонтальном плане, где концентрически расположенные ограды образуют как бы проекцию на плоскости тех возвышающихся друг над другом галерей, которые характерны для храмов-пирамид.

Но славу этому небольшому храму принесли его необычайно богатые и изысканные украшения. Несмотря на некоторую тенденцию к «нарядности», в них столько вкуса, изящества, такой тонкий расчет и такое мастерство, что Бантеай-Срей, несомненно, представляет один из шедевров кхмерского искусства. Построенный в 967 году, он буквально весь покрыт изображениями божеств, нимф и стражей, искусно высеченными из розового песчаника. Трудно найти хотя бы сантиметр камня, который не был бы щедро украшен. Обилие
рельефов в этом памятнике можно сравнить разве что с изобилием окружающей его девственной природы.

С созданием великого храма Ангкор-Ват, построенного в годы правления наиболее известного ангкорского царя Сурьявармана II (1113—1150), кхмерская архитектура по совершенству форм и пространственных решений, по качеству выполнения достигла своей вершины.

Собственно храм представляет собой настоящий кафедральный собор в джунглях. Ангкор-Ват — современник выдающихся сооружений готического стиля: Шартрского собора, собора в Сансе, собора Парижской богоматери, — не только самый большой, но и самый красивый из всех храмов Индокитая. Ров шириной почти 200 метров образует прямоугольник размерами 1500 X1300 метров, то есть около 2 квадратных километров. Храм является центром городского комплекса, от которого уцелели только здания, выстроенные из прочных материалов. В пору расцвета в городе жило от 17 до 20 тысяч человек.

Общая протяженность рва составляет 5,5 километра; в западной части его пересекает дамба, по которой
проходит дорога к входному портику длиной в 235 метров, разделенному тремя воротами. Это довольно-таки внушительное по масштабам сооружение, образующее главный вход в храм, предваряет собственно фасад храма, открывающийся в дальнем конце величественных пропилей.

Следующий участок осевой дороги длиной 350 метров подводит к подножию самого храма. Над его фасадом, возвышающимся на высоком цоколе с богатыми лепными украшениями, поднимаются пять башен, покрытых каменной кровлей в форме тиары. Украшенные колоннами крылья огромной внешней галереи, размеры которой—187X215 метров, создают совершенную и гармоничную композицию.

По внутренним стенам этой галереи, окружающей весь храм (длина ее более 800 метров), нескончаемой, фантастической лентой тянутся рельефы — своего рода хроника деяний правителей Ангкора вперемежку с мифологическими сценами.

Пройдя через ворота, посетитель попадает в крестообразный внутренний двор, образуемый четырьмя двориками, соединенными крытыми переходами. Внутренний двор смыкает внешнюю галерею с галереей, опоясывающей самый храм.

Переходы внутреннего двора впервые в кхмерской архитектуре имеют свод, поддерживаемый четырьмя рядами колонн, которые образуют центральный неф, дополненный двумя боковыми. Эту легкую, изящную композицию украшают рельефы, изображающие танцующих деват и апсар (женские божества индийского пантеона).

Из внутреннего двора к следующему этажу ведут три крытых лестницы. Галерея, опоясывающая второй этаж, открывается только вовнутрь — через окна, украшенные резными балясинами. Эта вторая ограда размерами 100X115 метров окружает огромный цоколь храма высотой 13 метров, увенчанный пятью башнями святилища.

Третий ярус «храма-горы» также опоясан галереей. Но окна ее, забранные балясинами, выходят на внешнюю сторону; внутрь, к дворикам, ведут портики с колоннами. Центральное святилище на уровне четырех угловых башен соединено с галереей такими же крытыми переходами, что и в крестообразном внутреннем дворе.
Башня святилища поднимается вверх на 42 метра, а общая высота храма достигает 65 метров над уровнем Ангкорской равнины. С этой высоты хорошо видна огромная мандола, образуемая архитектурным комплексом, который, по мысли его создателей, должен был стать небесным дворцом, обиталищем богов.

После смерти Сурьявармана II, примерно в 1150 году, соседи кхмеров, чамы, воспользовавшись ослаблением империи, погрязшей в дворцовых переворотах и борьбе за власть, вторглись в Ангкор и в 1177 году сожгли город. Восстановлением своего могущества кхмерское государство обязано Джаяварману VII. Ему удалось изгнать захватчиков, и в 1181 году он стал царем Ангкора. Сразу же после прихода к власти он принялся за перестройку города.

Джаяварман VII отрекся от индуизма, религия своих предшественников, и был обращен в буддизм. Тогда-то и появился совершенно новый, несколько странный и причудливый стиль, где классическая строгость Ангкор-Вата уступила место новому пониманию пространства и объемов. Возникло новое искусство, в котором трудно провести границу
между скульптурой и архитектурой.

На башнях храмов появились огромные рельефные лики, представлявшие образ Будды Шакья-Муни (святого Гаутамы) и в то же время изображение царя Джаявармана VII.

Это было настоящим переворотом и в религии, и в формах художественного выражения.

В начале Джаяварман VII возвел город-храм Та-Прохм, территория которого составляла 1000X600 метров. Сам храм строился по плану, который в дальнейшем послужил образцом , для большинства буддийских монастырей, построенных в правление Джаявармана VII. В своей основе план был таким же, что и у «горизонтальных» храмов типа Бантеай-Срей, но пространство вокруг храма огораживалось теперь не только стенами, но и концентрическими галереями. Таким образом, постепенно установилось единство стиля и символики в архитектуре храма-горы и «горизонтального» храма.

Храм Прах-Кхан, размерами 1000X750 метров, окруженный рвом шириной 40 метров, очень походит на Та-Прохм. Но строились оба эти ан- ч я самбля в спешке, и качество кладки здесь довольно невысокое, а украшения грубы и безжизненны. Да и все сооружения эпохи Джаявармана VII несут на себе следы спешки.

Столица Кхмерского государства, построенная приблизительно в 1200 году и названная Ангкор-Том (или «Большой царский город»), ознаменовала новое направление в ангкорском зодчестве. Возник как бы новый архитектурный стиль барочного типа, и это искусство явилось предвестником упадка кхмерской державы.
Новый стиль немедленно нашел отражение в оградах молодой столицы: пять дамб, пересекающих ров, выглядели теперь необычно — они стали Дорогой Гигантов. По обеим сторонам дороги поднялись 54 изображения гигантов, держащих в могучих руках тело огромной наги (змея, персонаж индийской мифологии).

Эта аллегорическая композиция символизирует популярный сюжет индийских мифов: «пахтанье Молочного моря» (миф о сотворении мира). С башен над воротами на гигантов взирают высеченные в камне лики, воплощающие образ Будды-Царя, владыки мира, чей взор объем-лет все четыре стороны света.

Кульминацией этого насыщенного символикой искусства является удивительный, неповторимый храмовый ансамбль Байон - шедевр эпохи Джаявармана VII. Это было совершенно новое., весьма значительное явление в архитектуре, ибо оно знаменовало проникновение буддизма в страну кхмеров.

Таково замечательное художественное наследие, оставленное последним из великих кхмерских царей. При нем архитектура сумела раздвинуть свои рамки, стерла различия между зодчеством и скульптурой и превратилась в своего рода мистическую формулу, которая открывала перед человеком дверь во Вселенную, к миру богов.

В течение XIV века, несмотря на неоднократные набеги воинственных племен тай, несколько ничем не
примечательных царей еще восседали, сменяя друг друга, на ангкорском троне. Затем, в середине XV века, город был покинут. В превратностях войны, в обстановке общей разрухи следить за поддержанием водного режима в крупных гидротехнических сооружениях Ангкорской равнины становилось все труднее. Вода, некогда богатая плодородным илом, осветлилась. Появилась и малярия. Весь сложный механизм Ангкора, которому кхмеры были обязаны своим богатством, процветанием и могуществом, застопорился и стал, будто пораженный проклятием. Лихорадка
вынудила поредевшее население оставить огромный город, превратившийся в очаг заразы. Так пренебрежение к окружающей среде погубило могущественную империю...

Если попытаться оценить достижения кхмерской цивилизации за те четыре века, в течение которых она достигла своего апогея, то можно сказать, что рисовые поля и храмы были звеньями — хотя находились они в противоположных ее концах — одной цепи явлений, определявших развитие района Ангкора. Экология помогает понять возникновение форм искусства.

В классических цивилизациях древней Греции и Рима творческую мысль и труд художника ценили очень высоко. В те времена паломничества к выдающимся монументам, творениям архитектуры и искусства были, пожалуй, явлением не менее распространенным, чем поездки туристов в наши дни.

Из сотен существовавших тогда замечательных сооружений некоторые считались особо выдающимися - их называли «семью чудесами света». До нашего времени от них сохранилось немногое, но их слава не увядает и по сей день.

Теперь всемирно признанных «чудес света» насчитывается, конечно, больше, чем семь, и к числу их, несомненно, принадлежит храмовый комплекс Ангкор-Ват. Сообщения о том, что этот памятник может пострадать от военных действий на территории Камбоджи, обошли всю мировую печать; все громче раздаются требования обеспечить сохранность Ангкора от разрушения.

Ангкор-Ват - лишь один из многочисленных и прекрасных памятников, расположенных вблизи большого озера Тонле-Сап в Камбодже, в нижнем течении реки Меконг и ее притоков. В период муссонных дождей паводковые воды переполняют озеро, а с наступлением сухого сезона вода отступает, оставляя наносы плодородного ила — готовую почву для возделывания риса и других культур. Такое естественное удобрение даже и теперь получают здесь 2000 квадратных миль возделываемых земель. В воде, приносимой наводнением на поля, много рыбы; это означает, что в питании местных жителей достаточно белка.

Такие благоприятные природные условия были причиной того, что в этих местах еще в глубокой древности развилась городская цивилизация. Здесь возникали, возвышались и приходили в упадок, сменяя друг друга, различные государственные образования. Каждое из них оставляло качие-то материальные следы своего существования. Древние города, храмы и дворцы (некоторые из них все еще скрыты густой тропической растительностью) высятся здесь молчаливыми свидетелями былой славы кхмеров.

На рельефах каменных стен запечатлены триумфальные шествия, символы воинской доблести, пышный ритуал придворных церемоний. Статуи Шивы, Вишну, других божеств индуистского пантеона, изображения бодисатв доносят до нас черты давно умерших царей и цариц, принцев, представителей придворной знати, возведенных в сан богов.

Скульпторам нередко удавалось воплотить в своих произведениях «слияние человека с богом», удавалось наделить их такими замечательными качествами, которые находят отклик и в душе современных зрителей, хотя многие из них, возможно, не знают ни истории кхмерского народа, ни его религиозных и культурных традиций, породивших такие произведения искусства. Из всего комплекса архитектурных памятников, известных под общим названием «Ангкор», Ангкор-Ват, несомненно, самый впечатляющий. Он был построен в XII веке, при жизни властителя Сурьявармана II и впоследствии стал его усыпальницей.

Многие годы работают в Камбодже французские археологи, историки и архитекторы. В археологических раскопках, в изучении и реставрации памятников многое сделали, в частности, специалисты Французского института Дальнего Востока. Подготовлены и кадры местных специалистов, и сейчас во главе национального и местных музеев, служб по охране исторических памятников стоят уроженцы Камбоджи. За годы поисков обнаружены и взяты на учет несколько тысяч памятников различного рода, но многие тысячи еще предстоит открыть.

Ученых ждут здесь многие годы напряженного труда. Еще до того, как разразился вооруженный конфликт, ЮНЕСКО направила в Камбоджу архитектора-реставратора, который должен был начать восстановительные работы в группе исторических памятников, созданных в период между VII и XIII веками в 150 километрах от Ангкора. В этот же район были командированы эксперты, призванные определить размер предполагаемых расходов, связанных с приведением в порядок исторических памятных мест.

Следует отметить, что доходы от «культурного туризма» стали уже заметным фактором в экономике страны. Город Сием-Реап ныне располагает современным аэропортом, который может принимать реактивные самолеты, в 1970 году здесь функционировали и дополнительно строились новые отели. Благоустройство исторических мест способствовало бы более длительному пребыванию туристов в стране и, следовательно, росту доходов, то есть оправдало бы бюджетные ассигнования, выделяемые государством на исследовательские и восстановительные работы. Вооруженный конфликт смешал все эти планы и отложил их осуществление на неопределенное время.

В ходе истории Ангкор уже не первый раз оказывается под угрозой разрушения. Период смуты, последовавший за смертью Сурьявармана II, ослабил государство кхмеров; оно пало под ударами своих соседей ча-мов, и в 1117 году Ангкор был разграблен. Затем власть снова перешла в руки кхмерских правителей. Они восстанавливали разрушенное, переделывали старое и воздвигали новые архитектурные шедевры, умножая и без того богатое культурное наследие.

Нынешний вооруженный конфликт снова поставил под угрозу памятники кхмеров, причем особенное беспокойство вызывает сохранность Ангкорского комплекса. Каковы бы ни были причины, уже повлекшие к некоторым повреждениям, необходимо принять меры по защите Ангкора, в частности создать нейтральную зону вокруг памятников, с тем чтобы избежать ущерба в результате военных действий.

Стремление сохранить Ангкор - это еще одна попытка (их немало знает долгая и бурная история человечества) уберечь связь с прошлым, ту связь, которая наполняет жизнью историю данного народа, его традиции. Утрата традиций, самобытности и преемственности — вещь весьма опасная.

Это сознавали еще в самой глубокой древности. И поэтому властители, дабы сохранить в последующих поколениях память о себе, возводили величественные сооружения или, наоборот, разрушали то, что было построено их врагами. Рим, например, после второй пунической войны следовал в своих действиях фанатичному призыву Катона — «Карфаген должен быть разрушен».

И развязанная римлянами третья пуническая война действительно завершилась полным разрушением города. Карфаген был проклят, предан огню и мечу, разорен дотла, и селиться на месте бывшего города было запрещено. Правда, со временем город здесь все-таки поднялся снова, но это был уже не пунический Карфаген. Уцелевшие жители были ассимилированы римлянами, самобытность их культуры навсегда канула в Лету.

Во время второй мировой войны Гитлер, потопив в крови восстание жителей Варшавы, приказал уничтожить польскую столицу. Древний королевский замок, средневековая часть города (торговая площадь «Старо място»), дворцы, костелы, многие другие здания были взорваны и преданы огню.

Решение польского народа восстановить большинство исторических памятников Варшавы и воскресить прежний облик столицы, в том числе и «Старого мяста», выражало стремление сохранить преемственность польской истории.

Уроки второй мировой войны сыграли немалую роль в том, что ЮНЕСКО разработала Международную конвенцию о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта, которая была одобрена в Гааге в 1954 году. Подобно всем дру-.гим правовым актам, эта конвенция есть своего рода компромисс между идеалом и теми правилами, которые, по мнению большинства стран, могли бы соблюдаться воюющими сторонами.

Гаагская конвенция 1954 года уже вступила в силу - ее ратифицировало более 50 государств, в том числе и Камбоджа. Статья 23-я Конвенции гласит, что к ЮНЕСКО можно обращаться за техническим содействием для обеспечения защиты культурных ценностей.

По просьбе кхмерского правительства ЮНЕСКО направила эксперта для оказания содействия в переговорах о прекращении огня с целью сохранения Ангкора и получения разрешения на вывоз скульптур и других художественных произведений в безопасное место. Несколько позже в Камбоджу были направлены эксперты для оказания помощи в упаковке, транспортировке и хранении этих произведений искусства.

Ныне наиболее ценные образцы находятся в Национальном музее в Пномпене.

Однако подлинным решением ,  вопроса были бы переговоры о специальных соглашениях, обеспечивающих осуществление положений Гаагской конвенции в этом районе. В случае достижения таких соглашений наиболее ценные памятники подпали бы под действие статьи 2-й конвенции о «специальной защите». Естественно, такое решение вопроса было бы торжеством доброй воли всех заинтересованных сторон.

Военные конфликты — это наиболее наглядная, наиболее непосредственная форма угрозы памятникам культуры. Но в густонаселенных центрах рост населения и близорукая политика, преследующая получение немедленных экономических выгод, вызвали к настоящему времени, пожалуй, даже большее разрушение культурных ценностей, чем мировые войны и другие военные конфликты.

Следовательно, это тоже одна из тех проблем, которые предстоит решить современному поколению для того, чтобы будущие поколения не утратили культурных уз, связующих их с прошлым, чтобы им не пришлось жить в отравленной расточительностью и невоздержанностью человека среде — касается ли это атмосферы нашей планеты, ее рек, озер и морей или же культурного наследия человечества.

Ангкор-ват панорамы